Железо рождает силу. Сила рождает волю. Воля рождает веру. Вера рождает честь. Честь рождает железо.(c)
читать дальшеВ деревенском трактире было натоплено и душно от множества скопившихся в довольно просторном, но низком помещении тел. Здесь пахло луком, поджаривающимся мясом, местной кисловатой брагой и через все это пробивался тяжелый дух от пришедших с дневных работ людей. Словом, местечко было самым обычным, ничем не примечательным, просто эта деревня оказалась по дороге, а народ здесь был достаточно темным, чтобы не признать в очередном путнике того, за чью голову заплатят полновесным золотом.
Алвер сидел в углу, спиной к стене и лицом к дверному проему и молча прихлебывал брагу из большой потемневшей деревянной кружки, заедая вполне прилично запеченной курицей. В целом, это было все, что ему сейчас требовалось. Не хватало разве что выпивки покрепче, чтобы запить события последних месяцев.
Не все дети понимают своих отцов. Обычная проблема, но Алвер от души посмеялся бы над такими несчастными. Он родился в лесу, и мать его была из эльфов. Она рассказывала, как однажды повстречала юного сына герцога, и они полюбили друг друга, но людская политика не позволила им быть вместе. Алвер слушал рассказы об этом красивом, благородном и отважном человеке и мечта когда-нибудь увидеться с ним. Он рос следи народа, который любил его, родня матери учила его и ремеслам, и лесной науке, и воинскому искусству, но никакая забота не могла изменить печальной истины: Алвер все равно был чужаком. Человеком. Тем, кому не по пути с древним народом, как бы он ни стремился. Когда Алверу было двенадцать, он уговорил мать покинуть родные леса и отправиться в гости, надеялся, что отец признает его. Проделав долгий путь, они прибыли к замку, где герцог Овильо принял их как простых просителей. Тогда Алвер впервые увидел этого человека - с благородным лицом, средних лет, с движениями и повадками бывалого воина. Но когда он попытался кинуться к отцу на шею, то наткнулся на холодный, полный недоумения взгляд. Тот сделал вид, что впервые видит эльфийку и знать не знает о мальчике, хотя Алвер рос очень похожим на него, только чуть заостренные уши мешали ему быть молодым отражением своего отца. Мать плакала, Алвер был зол и расстроен. Уходя, он бросил грубое "ты еще пожалеешь", и его выгнали взашей, пару раз приложив по спине древком копья.
Когда Алвер подрос, жажда повидать мир за пределами родного леса увела его далеко прочь. Он странствовал, зарабатывая себе на жизнь наемничеством, работой и музыкой. Он обрел себе добрых друзей, которые сопровождали его в его странствиях или просто были рады ему в почти каждом городе. Но судьба в конце концов снова привела его в земли Овильо. И вместо богатого края он увидел разоренные, отравленные земли, где люди по ночам закрывали дома, прячась от восставших мертвецов и невиданных чудовищ. Нечто противоестественное и ужасное, словно болезнь, пожирало некогда процветающее владение. Алвер был обижен на своего отца, но испугался за него и стал искать встречи, не понимая, как могла приключиться такая ужасная беда. Он все осознал, когда только подъезжал к столице герцогства, почувствовав там самое средоточие мерзкой магии. А после услышал о самом Овильо, который обрел недоступную человеку силу и вечную жизнь благодаря тайным знаниям. Потом оказалось, что эта зараза проникла не только к нему, но и в королевский дворец, хотя не везде проявлялась так явно и очевидно. Во многих земля народ еще ничего не подозревал, замечая лишь незаметные изменения климата, а еще срока жизни всех живых созданий.
Потом была война. Алвер назвал себя избавителем. Он собирал всех, кому хватало безрассудства и решимости пойти за ним, и его знамя с белым мечом, объятым языками пламени, реяло высоко, вселяя ужас во врагов. Он стал для них ужасом и возмездием. Его воины появлялись неожиданно и били там, где войска противника были наиболее уязвимы. Быстрые, неуловимые, прекрасно скоординированные и ведомые талантливым - это признавал всякий - полководцем, они достигли многого и выжгли дрянь со многих земель. Но все неизбежно шло к большой решающей битве.
И это был провал. Даже гениальнейший из военачальников не смог бы одолеть настолько превосходящее войско - а Алвера на беду вынудили встретить его в поле, где никакого преимущества у него не было. В один день Алвер потерял все. Он чудом выжил и раненый уполз с поля боя. Отлежался у какой-то доброй женщины в такой же всеми богами забытой деревеньке и теперь странствовал, скрываясь от разведки короля и своего отца. Здесь для этого было отличное место.
И вот он просто пил и ел, удовлетворял самые простые потребности и старался не думать. Просто смотрел на людей и надеялся, что еще один день проживет спокойно.
Алвер сидел в углу, спиной к стене и лицом к дверному проему и молча прихлебывал брагу из большой потемневшей деревянной кружки, заедая вполне прилично запеченной курицей. В целом, это было все, что ему сейчас требовалось. Не хватало разве что выпивки покрепче, чтобы запить события последних месяцев.
Не все дети понимают своих отцов. Обычная проблема, но Алвер от души посмеялся бы над такими несчастными. Он родился в лесу, и мать его была из эльфов. Она рассказывала, как однажды повстречала юного сына герцога, и они полюбили друг друга, но людская политика не позволила им быть вместе. Алвер слушал рассказы об этом красивом, благородном и отважном человеке и мечта когда-нибудь увидеться с ним. Он рос следи народа, который любил его, родня матери учила его и ремеслам, и лесной науке, и воинскому искусству, но никакая забота не могла изменить печальной истины: Алвер все равно был чужаком. Человеком. Тем, кому не по пути с древним народом, как бы он ни стремился. Когда Алверу было двенадцать, он уговорил мать покинуть родные леса и отправиться в гости, надеялся, что отец признает его. Проделав долгий путь, они прибыли к замку, где герцог Овильо принял их как простых просителей. Тогда Алвер впервые увидел этого человека - с благородным лицом, средних лет, с движениями и повадками бывалого воина. Но когда он попытался кинуться к отцу на шею, то наткнулся на холодный, полный недоумения взгляд. Тот сделал вид, что впервые видит эльфийку и знать не знает о мальчике, хотя Алвер рос очень похожим на него, только чуть заостренные уши мешали ему быть молодым отражением своего отца. Мать плакала, Алвер был зол и расстроен. Уходя, он бросил грубое "ты еще пожалеешь", и его выгнали взашей, пару раз приложив по спине древком копья.
Когда Алвер подрос, жажда повидать мир за пределами родного леса увела его далеко прочь. Он странствовал, зарабатывая себе на жизнь наемничеством, работой и музыкой. Он обрел себе добрых друзей, которые сопровождали его в его странствиях или просто были рады ему в почти каждом городе. Но судьба в конце концов снова привела его в земли Овильо. И вместо богатого края он увидел разоренные, отравленные земли, где люди по ночам закрывали дома, прячась от восставших мертвецов и невиданных чудовищ. Нечто противоестественное и ужасное, словно болезнь, пожирало некогда процветающее владение. Алвер был обижен на своего отца, но испугался за него и стал искать встречи, не понимая, как могла приключиться такая ужасная беда. Он все осознал, когда только подъезжал к столице герцогства, почувствовав там самое средоточие мерзкой магии. А после услышал о самом Овильо, который обрел недоступную человеку силу и вечную жизнь благодаря тайным знаниям. Потом оказалось, что эта зараза проникла не только к нему, но и в королевский дворец, хотя не везде проявлялась так явно и очевидно. Во многих земля народ еще ничего не подозревал, замечая лишь незаметные изменения климата, а еще срока жизни всех живых созданий.
Потом была война. Алвер назвал себя избавителем. Он собирал всех, кому хватало безрассудства и решимости пойти за ним, и его знамя с белым мечом, объятым языками пламени, реяло высоко, вселяя ужас во врагов. Он стал для них ужасом и возмездием. Его воины появлялись неожиданно и били там, где войска противника были наиболее уязвимы. Быстрые, неуловимые, прекрасно скоординированные и ведомые талантливым - это признавал всякий - полководцем, они достигли многого и выжгли дрянь со многих земель. Но все неизбежно шло к большой решающей битве.
И это был провал. Даже гениальнейший из военачальников не смог бы одолеть настолько превосходящее войско - а Алвера на беду вынудили встретить его в поле, где никакого преимущества у него не было. В один день Алвер потерял все. Он чудом выжил и раненый уполз с поля боя. Отлежался у какой-то доброй женщины в такой же всеми богами забытой деревеньке и теперь странствовал, скрываясь от разведки короля и своего отца. Здесь для этого было отличное место.
И вот он просто пил и ел, удовлетворял самые простые потребности и старался не думать. Просто смотрел на людей и надеялся, что еще один день проживет спокойно.
@темы: словески
- Но ты ведь просто промышляешь наемничеством, не так ли? Как-то странно для инструмента самой смерти. А что до вопроса, который тебя интересует, - он пожал плечами, - то когда ты заговорил о печати, знаки или чем еще в таком духе, я думал, что ты мне смысл и растолкуешь. Я ведь простой мятежник, да еще и проигравший. Как-то не тяну я на избранного.
- Я не могу сказать, почему конкретно она использует того или иного человека, но вот смотри. Герцог Овильо, а следом или одновременно с ним и король Альфред пришли к тому, чтобы превратить свои некогда цветущие земли в рассадник миазмов, гниющие поля и руины, по которым бродят их мертвые порождения. Но для чего? Каков должен был быть их следующий шаг? Остановятся ли они лишь на этом или попытаются расширить свои границы? И каким стал бы итог подобного? Их бы задавили соседи? Или чума станет распространяться дальше, поглощая все на своем пути? Пока ты единственный, кто вообще этому воспротивился. И, погибни ты, сопротивления в королевстве не станет вовсе. Ведь никто не подхватил твое падающее знамя и не продолжил твою борьбу, пока ты скрывался тут в глуши. И первое, что я хочу понять, что теперь последует? Что и как Альфред будет делать дальше, и кто, на самом деле, стоит за всем этим. Кто дал ему это знание и надоумил его использовать? Сыграл на желании старика прожить еще хоть немного больше любой ценой. На желании Овильо получить еще больше власти. Только поняв это, можно будет оценить масштаб того, что вообще происходит. Иначе твое сопротивление будет просто красивым жестом, не более.
- Ну, ты не смыслишь, а я-то смыслю. Поймаем хоть одного жреца, и я вытрясу из него все, что известно его мертвой душонке. А не одного, так сотню или тысячу, сколько бы не потребовалось. Я привык играть в другой лиге, мальчик. В той, в которой ставки - не просто земли, титулы или почести, а там, где меняются границы государств и континентов, а их властители мрут, как мухи, в погоне за исчезающими иллюзиями. А раз уж на сцене появились новые игроки, я узнаю, кто они и чего хотят. И, если для этого потребуется поднять армию, смести с лица земли города, иссушить реки или посеять мор, ужас и страдания, я сделаю это, ни мгновенья не сомневаясь. Потому что, поверь мне, я куда большее чудовище чем все, кого ты встречал до этого, - некромант ухмыльнулся еще шире и на мгновенье в его глазах вновь промелькнули зелено-желтые искорки.
- Хорошего же союзника я себе нашел! Но послушай теперь ты меня. Я начал все это ради мести, а продолжил ради людей. Людей, которые теперь дерутся за право продать меня за кучу денег, но мне все еще не плевать, потому что даже так живыми они мне нравятся больше. Так что если ты вдруг вздумаешь посеять мор, ужас и страдания, то я встану и у тебя на пути.
Он снова отметил про себя, то та специфическая аура некроманта, которая должна по идее вызывать у простых смертных безотчетный ужас, нисколько на него не влияет.
Кайрен явно хотел сказать еще что-то не менее насмешливое, но в этот момент ему на загривок стремительно приземлилось нечто огромное и черное. Наемник сдавленно крякнул, пригибаясь от немалого веса и выдал:
- Бля, Ворон! Ну ты скотина остроклювая, слезь с меня!
Тот, к кому он обращался, действительно оказался немаленьких размеров птицей с иссиня-черными перьями и здоровенными когтями, которыми в данный момент он сосредоточенно топтал некромантьи плечи, и, похоже, от них не спасал даже толстый плащ с капюшоном. При этом ворон не издавал ни звука, зато повернул голову в сторону Алвера и вперился в того немигающим взглядом багрово-красного глаза, от которого тому показалось, что он снова лежит среди своих мертвых товарищей, а к нему неспешной походкой приближается сама смерть.
- Неужто это и есть твой друг? - спросил он Кайрена.
- Да уж точно не первый год женаты, - выдал он, - но я не соврал, сказав, что мы не друзья. Для этого слишком огромна и неодолима разница в силе между нами. Скорее уж он относится ко мне, как к питомцу, собственности или рабу. Но я и впрямь уже не помню, сколько лет мы знакомы.
Ворон на это заявление на некроманта даже не посмотрел, продолжая вычищать длинным отточенным клювом и без того лоснящиеся блестящие перья.
- А кто он такой? - спросил Алвер, внимательно арзглядывая ворона.
Он все еще ничего толком про эту таинственную птицу не понял - а может, и вовсе неспособен был понять, раз уж она оставалась загадкой для некроманта, который в магии был куда более сведущ.
Впрочем, почему бы и нет? Некоторые его сородичи по матери не потерпели бы рядом с собой нежить, пусть даже разумную и адекватную, другие же напротив проявили бы интерес. Но на самом деле понятия не имел, как повели бы себя типичные эльфы... потому что не так уж много их видел, если вдуматься.
А потом Кайрен отправил призрачных гончих, и Алвер некоторое время провожал этих созданий взглядом, пока они не скрылись из виду. Его новый соратник был полон сюрпризов, и неизвестно, что удивительное еще про него выяснится.
- Его зовут Ваэлин, лучший кузнец, которого я встречал. Не удивлюсь, если кто-то из твоей родни пользуется его клинками или доспехами. Он довольно известен среди твоего народа, должен сказать.
- Ну, если занесет в ваши земли, уверен, ты сможешь заказать у него еще один, а моему как раз нужна переточка.
- В любом случае, сперва нам нужна опорная база. Так что я собираюсь использовать одну из тех, что держал здесь раньше. Но на это потребуется время, найти ту, что не разграбили и не прибрали к рукам за тридцать лет. Впрочем, не выйдет с готовыми, соорудим еще или отожмем у каких-нибудь лихих местных ребяток.
*Ну что, мотнем до делянки или эта парочка еще потрындит?)))*